Снова хочется посмотреть наверх

Вряд ли хоть один современный режиссер по доброй воле согласился бы снимать фильм-мессию — картину, призванную возродить еле теплящийся интерес публики к своему жанру. Да и никакие алгоритмы не позволят просчитать успех такого кино: Роберт Дауни-младший со своим «Я — Железный человек» произвел фурор неожиданно. Первая «Железяка» вплоть до премьеры не подавала признаков начинателя самой успешной супергеройской серии в истории. Поэтому трудяге Джеймсу Ганну, снявшему для упомянутых Marvel одну из лучших в КВМ трилогий «Стражи Галактики», а теперь курирующего перезапущенную вселенную DC, можно посочувствовать. Пока одни рассуждают на тему смерти проектов этой ниши, а другие беззастенчиво заигрывают с трендами, он старается перепридумать правила игры и завести супергероику на новый виток, при этом местами сдерживая собственные творческие порывы. Супермену не привыкать нести на своих плечах груз земных надежд, и неудивительно, что для старта целой вселенной выбрана именно его история. А вот то, какое звучание и настроение избрал режиссер для этой истории, — повод поговорить.

Супермен Джеймса Ганна — состоявшийся парень, защищающий Землю от разного вида угроз уже три года. Когда не летает по небу, он работает журналистом в Daily Planet, скрывая инопланетное происхождение и равную божественной силу за нелепыми очками. Несмотря на способность удержать падающий небоскреб одной левой, он уязвим и вообще-то вполне может получить по лицу, истечь кровью, переломать все кости в своем теле и нуждаться в помощи. Попав в хорошую семью фермеров из Канзаса, Кларк усвоил простые человеческие ценности — любая жизнь, хоть ребенка, хоть бельчонка, важна, люди невероятно хрупки перед лицом опасностей, источником которых сами же и становятся, и кто-то должен вмешиваться в несправедливость, пусть и ценой общественного порицания. Этот герой прямолинеен и чертовски искренен в своих намерениях. Его не интересуют политические игры и амбиции техномагнатов, что и выходит ему боком. Но вся эта видимая простота искупается одним важным фактом — подкупающей и безусловной добротой.

Именно на такого персонажа — вмешивающегося в войну без оглядки на дипломатические ноты, потому что иначе погибнут люди, и спасающего даже напавшего на центр Метрополиса кайдзю, потому что монстр тоже заслуживает гуманного отношения — делает ставку Ганн. Забавно наблюдать, как кинокомиксы, сделав полный оборот и пройдя все стадии, включая ковыряние в недрах депрессии и мрака и циничный ревизионизм, возвращаются к истокам. Супермен, этот атлетичный инопланетянин в нелепых труселях поверх трико и с ассортиментом невероятных способностей, был придуман двумя еврейскими мигрантами и скоро стал символом надежды в темные времена. Возможно, сейчас, после парада психопатичных Патриотов, анархичных Джокеров и чуть менее разрушительных антигероев вроде Венома, пришло именно его время. По крайней мере, немного олдскульный, по-хорошему дурацкий, с не всегда достигающим цели, но отменным юмором фильм оставляет после себя ощущение, будто ты подышал свежим горным воздухом.

В стартовой картине обновленной киновселенной DC Джеймс Ганн не выдумывает колесо, а присущую ему дерзость оставляет для «Миротворца». Кто-то может даже сказать, что он идет теми же тропами, что и его предшественники, вот только у «Шазама» попытки прибавить яркости и легковесности стычкам вселенского масштаба были вымученными, а «Супермену» это удается. Помогает и ощущение выдуманности этого мира, которое чувствуется на каждом уровне — от местами мультяшной стилистики до реакций обывателей, которые глазеют на разборки металюдей, не отрываясь от утренних хлопьев. Такая гипертрофированность в пику модной в последние годы реалистичности — тоже хорошо забытое старое. К тому же к своей комиксовой природе «Супермен» обращается и в формате — по сути, это одноразовое приключение без долгих прелюдий и затравок для глобальной мультивселенной. Как и в книжках с картинками, с ним можно весело провести время и пойти по своим делам дальше.

Но это не делает картину проходной. Напротив, Джеймс Ганн в очередной раз обращается к своим любимым темам — конфликту с родителями, заботе о природе и животных, праву самому выбирать свое предназначение, даже если все твои инстинкты толкают тебя к противоположному полюсу морали. Недаром сердцем ленты становятся не моменты с улетным экшеном, в которых постановщики догадались, как нестандартно показать виражи, сверхсилу и рентгеновское зрение подопечного, а тихие и искренние разговоры — с возлюбленной Лоис Лейн и приемными родителями. Подружка Кларка — больше не девица в беде, как в фильмах с Кристофером Ривом, и не трагическая фигура с вечно обеспокоенным лицом, как прекрасная, но не органичная в этом образе Эми Адамс в «Человеке из стали». Это бойкая репортерша с собственными целями и амбициями, которая помогает герою, но не перетягивает одеяло на себя. Кенты же умиляют в каждом кадре, радуясь за успехи сына именно на писательском поприще, а не на геройском, и напоминая, чтобы он им чаще звонил.

Здесь стоит отметить выбранных на свои роли актеров: Рэйчел Броснахэн все еще удивительна и иногда выдает реакции своей не лезущей за словом в карман миссис Мейзел, Скайлер Джизондо настолько харизматичен, что в его способность обаять всех вокруг безоговорочно веришь, Нэйтан Филлион с дурацкой прической «под горшок» выступает в образе бесстрашного придурка и невероятно от этого кайфует, а Эди Гатеги отыгрывает любимый ганновский характер — ядовито-ироничного умника, который только прикидывается, что ему не нужны напарники. Есть в фильме еще Николас Холт, которому досталась самая противоречивая роль злодея с примитивными мотивами, но он настолько изуверски прекрасен в ней, что наблюдать за его ухмылками — чистое удовольствие.

И конечно, истинная удача Ганна, такая же, что озарила Ричарда Доннера с приходом Кристофера Рива, — это на сто процентов подходящий именно нынешнему Супермену Дэвид Коренсвет. В его подаче есть идеализм Рива и ранимость, наивность, любопытство Тома Уэллинга. Он — истинный сын Криптона, гордо несущий последнее знамя родного мира, и одновременно землянин, поставивший эту планету на первое место в своем большом сердце. Его всепоглощающая доброта не отдает приторностью или фальшью, ибо заложена в его ДНК. А недостаток самоиронии Кларк искупает стремлением впитывать в себя все больше человеческих качеств, включая недостатки.

А еще этот Супермен не рвется в одиночный поход на Голгофу. Он умеет работать в команде, просить о помощи, признавать ошибки и меняться, чего не доставало не только его иисусоподобному предшественнику в исполнении Генри Кавилла, но и, скажем, Сорвиголове из одноименного сериала. Джеймс Ганн отнюдь не обнуляет заслуги этих полюбившихся героев, просто говорит: «Хватит приносить в жертву лучших из лучших. Современное зло можно победить только коллективным ударом добра». Поэтому когда Кал-Эла выручают коллеги из Daily Planet, нелепые герои из Банды справедливости, случайно подвернувшийся инопланетянин Метаморфо (Энтони Кэрриган), даже хвостатое воплощение хаоса, непослушный пес Крипто, это не вызывает противоречий. Мощнейший сверхчеловек здесь предстает с ударением на второй части слова и напоминает, что в длинном списке его способностей нет раздвоения.

Может показаться, что «Супермен» Джеймса Ганна — благословенное кино, избежавшее любых подводных камней, но это не так. Оно несовершенно, как и его герой: например, юмор здесь — одновременно и сильная, и слабая сторона. Сильная, потому что нелепость, к которой Ганн и его авторы сводят некоторые коллизии, разряжает обстановку. Слабая, потому что режиссер, очевидно, серьезно сдерживает себя. Автор совершенно отбитых и тем примечательных «Отряда самоубийц» и «Миротворца» здесь тормозится о глобальность миссии Супермена. А через одного взбалмошного Зеленого Фонаря не выльешь весь поток чудачеств. Вот и приходится отшучиваться в заданных рамках, а это сводит на нет некоторые тонкие моменты, вынуждая настроение ленты скакать, как пульс при тахикардии. Стоит зрителю начать сопереживать раскуроченному лицу Кларка, как в кадр вихрем вносится безумный Крипто и принимается таскать хозяина за ногу. То же самое касается Лекса Лютора, балансирующего в одном шаге от карикатурности. Его мотивация сводится к банальной зависти, а отсутствие у него если не жалости, то хотя бы малейших привязанностей сбивает градус его человечности, приближая к шаблонному злодейству.

Все это не мешает «Супермену» дать мощный старт целой вселенной. И вышел он осознанно простым и легким. Несмотря на то, что самому Ганну, кажется, комфортнее в компании скверных неудачников и хулиганистых отщепенцев, чем инопланетных идеалистов, он выбрал миролюбивую интонацию для разговора на последующие лет десять. Это не обязует его или других постановщиков снимать картины «под Супермена». В конце концов, не каждому герою такая интонация подойдет, да и появление у DC своих Стражей Галактики было бы не лишним. Тем не менее доброта и открытость Кларка Кента поселили в нас желание вновь поднять голову вверх и поверить в давно развенчанный, сотни раз высмеянный и почти отвергнутый миф. Примет ли такой виток зритель? Как минимум ради ответа на этот вопрос стоит смотреть кинокомиксы дальше.